НАРОД И ВРЕМЯ
Самые точные часы, заряженные на годы и годы работы, бессмысленны и не могут показать время, если некому будет на них посмотреть и некому понять, что означают возникающие на них цифры.
Народ и время — сопоставимые по их значимости для жизни явления. Там, где исчезает народ, время останавливается и перестаёт быть. Хотя бы и продолжала крутиться вокруг своей оси Земля и по-прежнему светили на небе звёзды — кто порадуется тому?
Устать — значит, умереть! Такова суровая правда мироздания. Народ не имеет права устать. Потому что на этой земле он отвечает не только за самого себя, но и за время, которое предками начиналось, жизнями поколений и поколений длилось, настоящей жизнью народа продолжается.
Народ — страж времени.
О СТРУКТУРЕ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ
«История въ некоторомъ смысле есть священная книга народов… Мудрость человеческая имеетъ нужду въ опытах, а жизнь кратковременна. Должно знать, какъ искони мятежные страсти волновали гражданское общество, и какими способами благотворная власть ума обуздывала ихъ бурное стремление, чтобы учредить порядокъ, согласить выгоды людей и даровать имъ возможное на земле счастие.
Но и простой гражданинъ долженъ читать историю. Она мирить его съ не- совергиенствомъ видимого порядка вещей, какъ съ обыкновеннымъ явлениемъ во всехъ векахъ, утешаетъ в государственных бедствияхъ, свидетельствуя, что и прежде бывали подобныя, бывали еще ужаснейшия и государство не разрушалось, она питаетъ нравственное чувство, и праведнымъ судомъ своимъ располагаетъ душу къ справедливости, которая утверждаетъ наше благо и согласие общества».[3] Мысль о единстве народной судьбы органична русской культуре, о чём приведённые слова зачина «Истории государства Российского» Николая Михайловича Карамзина напоминают и свидетельствуют.
Народная культура — главный результат национальной истории, чистый и высокий её итог.
Народная культура есть идеал и метафора лучшего, светлого и жизнеустойчивого в исторической жизни народа, она питает его надеждой на то, что испытания, выпавшие на его долю, ему посильны, а воздаяние радостью — неминуемо.
Попытка выделить структуру народной культуры не может привести к позитивному результату, поскольку сама народная культура есть растворение структуры в повседневности, есть обволакивание повседневностью и бытом любой структуры культуры.
С этой особенностью народной культуры сталкивается всякая сила, пытающаяся внести сколько-нибудь значительные изменения в уже сложившееся — в том числе и теория как сила, пытающаяся преобразовать практику её осмыслением. В то время как народная культура — это прежде всего: «по обычаю».
Основу народной культуры составляют жизненные циклы.
Несущей конструкцией, опорными точками, каркасом любого жизненного цикла народной культуры являются праздники — праздничная культура, в пределах каковой праздник и труд связаны как вдох и выдох.
Именно они (праздники) особенно преобразуются и теряются в переходные периоды. Впрочем, иные, напротив, в своей традиционности укрепляются, а некоторые и просто вновь возвращаются к жизни, в очередной раз возрождаясь. (Так, в 1990-е гг. в России революционные праздники перестали быть всеобщими, напротив, Рождественские праздники упразднённые после октябрьской революции, с 1993 года обрели статус государственных. Тем самым, значительные подвижки в праздничной культуре, имевшие место на рубеже XIX-XX веков, ищут повториться на нынешнем рубеже — XX-XXI — веков.)
Главным для постановки диагноза жизни культуры является само присутствие праздника. Ибо уход праздничности из культуры — уход импульса жизни. С возвращением праздника в культуру к народу возвращается жизнь. И подлинная праздничность о том свидетельствует.
Если она есть.
«Праздники» можно выдумывать, имитировать, «ставить», разыгрывать. Праздничность — как и истина — имитации не поддаётся.
Подлинный праздник связан с подлинностью жизни, как стрелки часов связаны с часовым механизмом: они недвижимы без труда последнего, но и последний излишен без их присутствия на циферблате.
Время событий наступает. Важнейшее среди них — праздник. Им меряется время — он (праздник) наступает.
Праздничная культура — сеть, уловляющая время.
Праздники — воспроизводство времени в культуре — культурного времени.
В фундаменте объёмной и многосложной конструкции праздничной культуры находятся праздники календарные.[4] Тема календаря как структуры измерения времени народной жизни, хранилища культурных представлений о жизни народа во времени, соотносимости времени календарного со временем историческим особо важна.[5]
Культура и искусство подобны реке с необходимостью для своей жизни имеющей верхние и нижнее течения и всегда ищут разделиться внутри себя на рафинированное и другое. Что конкретно берёт на себя ту или иную роль, что оказывается другим важно для современников, интересно для истории. Для полноты жизни культуры важнее, чтобы обе эти роли были сыграны. И неподдельно.
Народная культура обязательно должна отличаться от культуры рафинированной и противополагаться ей. Этот правильный посыл внутреннего структурного устройства организма культуры в своё время был неправильно интерпретирован и получил название «теории двух культур» — от этого ошибочного концептуального подхода к культуре необходимо в первую очередь отказаться, подтвердив на конкретных примерах заложенную в нем его принципиальную непродуктивность.
Страницы: